Древо родства языков мира
Наш язык — единственная объективная реальность, существующая в этом мире. Все археологические артефакты можно подделать и переместить с одного места на другое, древние летописи переписать или исправить ранее написанные, все аргументы можно оспорить, подтасовав факты вперемежку с вымыслом, но есть общая для каждого народа структура, проходящая сквозь века — это родной язык, и его древние корни слов, указывающие на языковое родство, его подделать нельзя!
Иллюстратор Минна Сандберг (Minna Sundberg) даёт в инфографике исчерпывающую информацию о том, как разные языки связаны друг с другом, и какое место в мире занимает каждый из языков человечества.
Примерно 2/3 населения Земли разговаривает на 40 самых распространённых языках мира.
Назовём 8 самых распространённых языков на Земле:
Китайский — родной язык для 1,2 миллиарда; говорят на китайском до 1,5 миллиарда человек.
Английский — родной язык для 500 миллионов; говорят по-английски до 1,5 миллиарда человек.
Испанский — родной язык для 425 миллионов; говорят по-испански до 550 миллионов человек.
Арабский — родной язык для 300 миллионов; говорят по-албански до 420 миллионов человек.
Португальский — родной язык для 230 миллионов; по-португальски говорят до 260 миллионов человек.
Русский — родной язык для 160 миллионов; говорят на русском языке до 260 миллионов человек.
Немецкий — родной язык для 120 миллионов; по-немецки говорят до 200 миллионов человек.
Французский — родной язык для 75 миллионов; говорят по-французски до 270 миллионов человек.
По степени родства все языки мира относятся к определённой Семье языков. Языковая Семья — это базовая языковая структура, по которой определяются близко родственные языки, и далеко родственные языки, имеющие не менее 15% совпадений в базовом списке слов. (100 родственных слов — список Сводеша).
Самые многочисленные Языковые Семьи на Земле:
2,5 млрд носителей, включая индоарийские языки (Ведический санскрит), германские языки, славянские языки и балтийские.
Сино-тибетские языки
1,2 млрд носителей языка, включая основной китайский язык;
Урало-алтайские языки
500 млн носителей языка, включая основные тюркские языки.
Самая мощная и многочисленная семья Индоевропейских языков делится на подгруппы — отмеченные на рисунке, как отдельные ветви языкового древа. Генетические связи народов Европы.
Современная Индоевропейская языковая семья делится на три основные группы языков (ветви языкового древа) — славянскую, романскую и германскую группу языков. Наши английские братья и сестры.
Современные народы Европы, разговаривающие на германских языках, имеют в своём генофонде три преобладающие гаплогруппы: I1, R1b, R1a. Гаплогруппа R1a — это мы, индо-арии, пра-славяне, проживаем на том же месте, на тех же территориях, что и теперешняя Россия. Гаплогруппа R1b — это пра-кельты и пра-германцы . Гаплогруппа I — предки балканских славян, частично наши балтийские славяне (20%), частично, остготы — самая рассеянная гаплогруппа Европы.
У современных немцев преобладающей является гаплогруппа R1b (почти 50 %). Гаплогруппа R1a (12%) ассоциируется с экспансией индоевропейцев на запад Европы 6—8 тыс. лет назад. НО! только в ПРУССИИ арийская гаплогруппа R1a достигает 63%!
На инфографике наглядно видны немецкие корни англо-фризского языка и современного английского языка.
Интересно, что различные языки Великобритании — английский, валлийский (Уэльс) и гэльский (Шотландия) между собой имеют довольно дальнее родство.
Словакский язык и словенский язык — весьма дальняя родня, а вот латышский язык с литовским гораздо ближе к русскому языку, чем к эстонскому.
Индолог и этнограф, доктор исторических наук Наталия Романовна Гусева, вместе с группой индийских учёных, предложила другой термин для русского праязыка, индо-славянский.
До Гусевой многие исследователи догадывались о глубокой древности праславянского языка. Например, Русский учёный, археолог, историк Александр Дмитриевич Чертков (1789—1858) издал в Москве в 1853 году книги «Пеласго-Фракийские племена, населявшие Италию» и «О языке пеласгов». Похоже, что Александр Дмитриевич был первым учёным в истории этрускологии, который попытался использовать славянский язык для расшифровки этрусского языка.
В отличие от таких скандинавских языков, как шведский, датский и норвежский, принадлежащих к северо-германской ветви Индоевропейских языков, финский язык (или суоми) принадлежит к группе фино-угорских уральских языков, как и эстонский язык, марийский, эрзя, коми, удмуртский язык — родоначальники их языковой ветви — фины.
Уральская группа языков (венгерский, эстонский, финский и саами) не принадлежат к Индо-европейской группе языков.
Не принадлежат к индо-европейской группе языков большая группа кавказских языков и баскский язык, который не связан ни с одним из существующих живых языков.
Мальтийский и турецкий языки – это два примера языка не европейского происхождения. Турецкий — это тюркский язык, а мальтийский язык, в значительной степени, происходит от арабского языка.
В енгерский язык принадлежит к группе фино-угорских уральских языков, но родоначальники их ветви угры, от которых происходит отдельная ветвь языков — ханты и манси.
Около половины ныне существующих языков выйдет из употребления уже к середине XXI столетия. Многие языки исчезают из-за того, что их носители вступают в контакт с более сильной языковой средой. Под угрозой исчезновения в первую очередь находятся языки малых народностей и языки народов, не имеющих государственности.
Если язык изучают менее 70 % детей, он считается исчезающим. По данным «Атласа мировых языков, находящихся под угрозой исчезновения» ЮНЕСКО, в настоящее время в Европе исчезновение угрожает примерно 50 языкам. Латынь — один из официальных языков Ватикана, является уже мёртвым языком.
Самыми стойкими считаются языки Европы, так как большая часть стран Европы довольно развиты, и в них обитают коренные жители, носители языка, и считающие государственный язык родным. Потеря даже нескольких тысяч носителей государственного языка является несущественной, но в наше время счёт пошёл на миллионы коренных жителей, покидающих страну, (например, в странах Прибалтики и Украины), и забывающих родной язык.
Генеалогическая классификация языков
Генеалогическая классификация языков
По отношению к неродственным языкам (или языкам, находящимся в очень отдаленном родстве друг с другом) в большинстве случаев исконный лексический запас легко отделяется от результатов позднейших контактов тогда, когда языки имеют систему флексии (как правило, не заимствующуюся из одного языка в другой неродственный), поэтому соответствия, наблюдаемые между фонемами в составе грамматических морф, могут служить контрольным материалом для сравнения слов, относимых к общему исходному словарю (и соответственно не объясняемых заимствованиями). При отсутствии в данной группе языков системы флексий такого контрольного материала нет, и тогда вывод о принадлежности слои к общему исходному словарю остается гипотетическим. В качестве альтернативного объяснения в этом случае возможно вторично приобретенное (аллогенетическое, по Г. В. Церетели) родство языков. Гипотеза вторично приобретенного родства в осебенности вероятна по отношению к явлениям синтаксического уровня языка (если они никак не связаны с морфологическими) и к фонетическим структурным сходствам: последние часто возникают при позднейшем ареальном контактировании языков в пределах одного языкового союза (например, балканского). Согласно взглядам ряда лингвистов (Е. Д. Поливанов, Н. С. Трубецкой, В. Пизани), языковые семьи, фиксируемые в генеалогической классификации языков часто (как в случае индоевропейской) в действительности и представляют собой языковой союз.
Если родственные языки или диалекты не полностью прекращают контакты друг с другим, то вторично возникающие межъязыковые (междиалектные) связи могут перекрывать более ранние, что затрудняет последовательное проведение генеалогической классификации языков по принципу родословного древа. Этот последний предполагает, что каждый общий язык (праязык) распадается на два или более праязыка, которые, в свою очередь, могут распадаться на два или более промежуточных праязыка, из которых (при допущении в принципе неограниченного числа промежуточных праязыков) могли развиться реально известные языки. Например, все известные славянские языки выводились из общеславянского (славянского праязыка) через посредство трех промежуточных праязыков (западнославянского, южнославянского и восточнославянского), причем можно предполагать и наличие промежуточных праязыков. Родословное древо по отношению к славянским, как и применительно ко многим другим языкам, является удобным схематическим упрощением, но оно в очень малой степени отражает реальные исторические процессы развития диалектов. В частности, по отношению к славянским языкам несомненно, что южнославянская подгруппа не представляет собой результатов развития реального промежуточного праязыка, а только служит обозначением всех тех славянских диалектов, которые после переселения носителей венгерского языка в Венгрию к концу 1-го тыс. до н. э. оказались отделенными от остальных славянских диалектов и позднее развивались в контакте с языками балканского языкового союза. До этого времени часть западнославянских диалектов, позднее развившихся в словацкий и чешский языки, была связана с тем диалектом, из которого развился словенский язык, другая же часть западнославянских диалектов, из которых развились лехитские языки, имела некоторые общие черты с северным диалектом древневосточнославянского языка, позднее давшим диалект, известный начиная с новгородских берестяных грамот 10-12 вв. Обозначая древние диалекты праславянского языка в соответствии с языками, в которые потом эти диалекты превратились, можно выделигь не менее 7 таких диалектов, находившихся в контактных отношениях друг с другом в 1-м тыс.
Пралехитский Прасеверно-восточнославянский
Пралужицкий
Прачешско-словацко-словенский Праюжно-восточнославянский
Працентрально-южнославянский Прапериферийно-южнославянский
Эта схема тоже является условной, но для определенного периода (около сер. 1-го тыс. и несколько ранее) она могла отвечагь определенной исторической реальности. Однако переосмысление традиционной генеалогической классификации языков в терминах таких схем, отвечающих принципам лингвистической географии, еще только начинается.
Согласно этим принципам, намеченным по отношению к генеалогической классификации языков уже в теории волн И. Шмидта, каждое новое языковое явление распространяется из определенного центра постепенно затухающими волнами. Каждый диалект, постепенно развивающийся в родственный язык, представляет собой сочетание (\»пучок\») таких волн (изоглосс). При исчезновении промежуточных звеньев (диалектов или языков) могут наблюдаться более четкие различия между родственными языками. При сохранении таких звеньев различия между родственными языками (например, западно-романскими: французским, провансальским и др.) являются непрерывными и родственные языки постепенно переходят друг в друга через ряд промежуточных диалектов, позднейшие контакты которых делают особенно сложным разграничение древних и более поздних диалектных связей.
Чем ближе разделение родственных языков к историческому времени и чем больше число памятников, отражающих древнюю диалектную дробность этих языков, тем более реалистической может быть картина их исторических соотношений, фиксируемая в генеалогической классификации языков. При отсутствии же древних текстов и при большой удаленности времени разобщения родственных языков схемы их соотношений, фиксируемые в генеалогической классификации языков, остаются более условными (например, по отношению ко многим языкам Юго-Восточной Азии или Южной Америки).
Отдельные наблюдения, предваряющие генеалогическую классификацию языков, содержатся уже в работах средневековых ученых: Махмуда Кашгари по тюркским языкам, арабских и еврейских лингвистов, сравнивавших друг с другом семитские языки, и т. п. Удачный опыт синтеза предшествующих мнений о генеалогической классификации языков можно найти у Г. Лейбница. Но до установления родства индоевропейских языков и выработке в начале 19 в. на их материале принципов генеалогической классификации языков на основе сравнительного метода эти отдельные наблюдения не основывались на сколько-нибудь надежном научном аппарате. Основы генеалогической классификации языков были намечены в сравннительно-историческом языкознании еще в 19 в., но дальнейшее ее совершенствование в духе теории волн Шмидта осуществлялось в свете достижений лингвистической географии в 20 в. Наиболее интенсивные работы по уточнению генеалогической классификации большинства языков Юго-Восточной Азии, Африки, Северной и Южной Америки проведены в середине и 2-й половине 20 в. К этому же времени относится и начало систематических работ по объединению языков в «макросемьи».
Мейе А. Сравнительный метод в историческом языкознании, пер. с франц., М., 1954.
Иванов В. В. Генеалогическая классификация языков и понятие языкового родства. М., 1954.
Бонфанте Д. Заметки о родстве европейских языков. К истории постановки вопроса в период с 1200 по 1800 гг., \»Вестник истории мировой культуры\», 1957, № 4.
Теоретические основы классификации языков мира, под. ред. В. Н. Ярцевой, М., 1980.
Pisani V., Parente linguistique, \»Lingua\», 1952, v. 3, № 1.
Pulgram E. Family tree, wave theory and dialectology, \»Orbis\», 1953, t. 2, № 1.
Allen W. Relationship in comparative linguistics, \»Transactions of the Philological society. 1953\», Oxford, 1953.
Greenberg J. Genetic relationship between languages, в его кн.: Essays in linguistics, Chicago, 1957.
Penzl H. Zu den Methoden einer neuen Germanischen Stammbautheorie, \»Beitrage zur Geschichte der deutschen Sprache und Literetur\», 1986, Bd. 108, H. 1, S. 16-29.
Глава 2.2. Генеалогическая классификация языков
I. Понятие генеалогического древа.— II. Возможна ли конвергенция?— III. Способы языковой дивергенции.— IV. Группировка языков внутри семьи.— V. Построение генеалогического древа по общим инновациям.— VI. Применение глоттохронологии для построения генеалогического древа (на примере германских языков).— VII. Проблемы терминологии.
I. Генеалогическая классификация языков обычно изображается в виде генеалогического древа, например (на данной схеме изображены не все ветви)
Ностратический
 |  |  |  |
Балто- Германский Тюркский
славянский
 |  |
 |  |
Русский Польский Литовский Английский Турецкий Монгольский Японский
Такое изображение языкового родства утвердилось в компаративистике в XVIII‑XIX вв. под влиянием биологии.
Чем меньше времени прошло с момента распада общего для рассматриваемых языков праязыка, тем ближе их родство: если праязык распался тысячу лет назад, то у его языков-потомков была всего тысяча лет на то, чтобы накопить различия, а если 12 тысяч лет назад, то различий в языках-потомках за это время успело накопиться гораздо больше. Генеалогическое древо отражает относительную древность распада праязыков в соответствии со степенью различия между языками-потомками.
Так, приведенная выше схема (Рис. 2.2.1) показывает, что праязык, общий для русского и японского (праностратический язык), распался раньше, чем праязык, общий для русского и английского (праиндоевропейской язык), а праязык, общий для русского и польского (праславянский язык), — позже, чем праязык, общий для русского и литовского (прабалтославянский язык).
При построении генеалогического древа используется метод ступенчатой реконструкции. Если такую реконструкцию провести невозможно, то определить генетическую принадлежность языка чрезвычайно трудно; вероятно, именно поэтому такие языки — так называемые «языки-изоляты», — как баскский, шумерский, айнский и др. до сих пор не отнесены с полной надежностью ни к одной семье или макросемье (впрочем, нельзя исключать и того, что по крайней мере некоторые из них являются единственными сохранившимися потомками нескольких различных праязыков человечества и, следовательно, действительно не имеют родственников среди известных языков Земли).
Древовидная схема отражает представление о том, что возникновение родственных языков связано с разделением языка-предка, т. е. с процессом дивергенции.
II. Существовали и другие представления о языковом родстве: так, Н.С. Трубецкой в статье «Мысли об индоевропейской проблеме» [Трубецкой 1937/1987] писал, что языки могут стать родственными в результате так называемой конвергенции. Под конвергенцией понимается такой способ языкового развития, при котором языки, первоначально далекие друг от друга, в процессе взаимовлияния сближаются до такой степени, что — при незнании реальной истории — выглядят как потомки общего праязыка. Согласно теории Н.С. Трубецкого, например, индоевропейские языки — это те языки, которые стали родственными, когда приобрели следующие шесть признаков (именно все шесть вместе, любой из них по отдельности встречается и в неиндоевропейских языках):
1) отсутствие сингармонизма;
2) консонантизм начала слова не беднее консонантизма середины и конца слова;
3) наличие приставок;
4) наличие аблаутных чередований гласных;
5) наличие чередования согласных в грамматических формах (так называемое сандхи);
6) аккузативность (не‑эргативность)[3].
По теории Р. Диксона, конвергентным путем могли образоваться – из нескольких неродственных языков – праязыки многих языковых семей (см. [Dixon 1997]):
Язык 1 Язык 2 Язык 3
Общий язык (= праязык)
Язык-потомок I Язык-потомок II
Однако анализ реальных, а не умозрительных примеров языкового взаимодействия (см. выше, Гл. 1.4) убеждает в том, что при языковых контактах может произойти — в пределе — не взаимное сближение, а лишь языковой сдвиг (т. е. переход на другой язык — либо уже существующий, либо вновь возникший). Из двух контактирующих языков один всегда оказывается доминирующим и претерпевает лишь небольшие, по сравнению с подчиненным языком, изменения. При этом общие черты, возникшие в результате контактов, очень четко отличаются от общих черт, унаследованных от единого языка-предка (в результате контактов общие черты относятся к «манере выражаться» и к культурной лексике, наследуется же от языка-предка в первую очередь базисная лексика). Несколько приближаются к конвергенции лишь процессы, происходящие при контактах диалектов (или — в крайнем случае — заметно родственных языков), т. е. тогда, когда в контактирующих идиомах имеется значительное количество генетически тождественного материала. Впрочем, даже при таких контактах обычно происходит не конвергенция, а переход на другой диалект (или заметно родственный язык). Таким образом, имеются все основания утверждать, что языковое родство не может быть приобретено в результате конвергентных процессов.
III. Генеалогическое древо как графический способ представления языковой дивергенции подразумевает следующее понимание языковой истории: язык распадается сначала на отдельные диалекты, потом эти диалекты становятся отдельными языками, которые, в свою очередь, распадаются на отдельные диалекты, также становящиеся впоследствии отдельными языками и так далее.
В наиболее чистом виде воплощение древовидной схемы встречается там, где: а) совершенно прекращается общение между носителями языков-потомков распавшегося праязыка и б) отсутствует влияние других языков на эти языки. Такая ситуация нередко встречается в горах и на удаленных друг от друга островах Океании (возможно, именно этим объясняется тот факт, что в горах и на островах число языков на единицу площади часто бывает больше, чем на равнинах материков). Впрочем, даже в этих регионах так бывает не всегда.
Чаще всего общение между отселившимися и оставшимися на прежнем месте носителями распадающегося языка хотя и ослабевает, но не прекращается полностью. Тем самым, изменения, происходящие в языке тех и других, большей частью совпадают (т. е. мы имеем дело с диалектами одного языка). Затем часть отселившихся (и/или часть оставшихся) снова отселяется, при этом сохраняя контакты с ближайшим селением, и т. д., — в этом случае распадающийся праязык превращается в диалектный континуум:
с е л е н и я (и, соответственно, диалекты):
В каждых двух соседних селениях диалекты почти одинаковы, но крайние точки могут различаться довольно сильно.
Между диалектами, занимающими смежные ареалы, устанавливаются связи, которые Е.А. Хелимский назвал «ареально-генетическими». Ареально-генетические связи между диалектами праязыка «обуславливали возникновение параллелей, имеющих генетический характер (восходящих к одному праязыковому источнику), но распространявшихся лишь на определенный ареал праязыковых диалектов» [Хелимский 1982, 24-25].
Вступая в контакты между собой, близкие диалекты и заметно родственные языки могут обмениваться инновациями. При этом один и тот же диалект в разные периоды своего развития может оказываться членом различных диалектных группировок и таким образом приобретать совместные инновации с различными другими диалектами — «это верно для диалектов и близкородственных языков, которые еще не утратили полностью свойство взаимопонимаемости; ср. наличие карлукских, кыпчакских и огузских диалектов узбекского языка, которые претерпели некоторые общие процессы, относясь генетически к разным тюркским группам; ср. также объединение общими восточнославянскими процессами ряда славянских диалектов различного происхождения» [Дыбо А. 1996, 28], (ср. тж. [Николаев 1988], [Николаев 1989b]).
Такие процессы изображаются на диалектных картах: границы распространения языковых явлений очерчиваются линиями, которые называются изоглоссами (так же называют и сами явления). Каждый диалект оказывается в зоне, очерченной несколькими изоглоссами, при этом разные изоглоссы объединяют его с разными соседними диалектами. Многие из этих изоглосс сохранятся и после того, как соответствующие диалекты станут отдельными языками. Для отображения такой ситуации была предложена так называемая волновая модель. Названия языков располагаются на листе бумаги в определенном порядке, и замкнутые кривые очерчивают изоглоссы, общие для различных языков. Группы близких языков оказываются при этом очерченными несколькими изоглоссами одновременно. Недостаток волновой модели — ее статичность: на ней можно отобразить соотношение между языками только в один период времени. Более раннее и более позднее состояния с необходимостью остаются за рамками волновой схемы. Поэтому в данном учебнике используется только древесная модель.
Покажем теперь, что междиалектные взаимодействия не препятствуют применению древовидной схемы изображения языкового родства. Для этого вернемся к ситуации диалектного континуума, отраженной на Рис. 2.2.2.
Если такой континуум разделится (по каким-либо природным или политическим причинам), т. е. прекратится общение между жителями некоторых двух соседних селений, могут возникнуть два языка. Так, в приведенном примере в случае прекращения общения между селениями C и D получаются язык I с диалектами A, B и C и язык II с диалектами D, E, F и G.
Рисунок 2.2.3
 |
 |
A C Язык II G
При этом диалект D языка II в течение некоторого времени может сохранять б<о/>льшую близость к диалекту C языка I (своему бывшему «соседу по праязыку»), чем к достаточно сильно удаленному от него диалекту G языка II.
Если в дальнейшем еще одно разделение пройдет между идиомами E и F, а кроме того, различия между всеми перечисленными идиомами усилятся, и идиомы A, B, C, D, E, F и G станут отдельными языками, они будут образовывать группы:
 |  |  |
Группа I Группа II Группа III
 |  |  | |  |  |
При этом существование группы II исследователи будут постоянно подвергать сомнению: с одной стороны, языки D и E имеют между собой много общих черт, но, с другой стороны, язык D имеет много общих черт с языком C (но не с другими языками группы I!), а язык E — с языком F.
Возможно, подобная ситуация сложилась в финно-угорской языковой семье. Расселившиеся по огромным пространствам Европы носители финно-волжских языков после отделения прапермского (предка коми и удмуртского языков) образовывали диалектный континуум, крайними точками которого были прибалтийско-финские диалекты на западе и мордовские на востоке. Занимавшие промежуточное положение марийские диалекты имели общие черты, с одной стороны, с прибалтийско-финскими, с другой — в несколько б<о/>льшей степени — с мордовскими диалектами. Таким образом, членение финно-волжской группы является в финно-угроведении дискуссионным: в [Майтинская 1993, 21] на генеалогическом древе финно-угорских языков марийский и мордовский объединены в одну подгруппу, но в то же время отмечается, что «некоторые ученые предполагают, что прамарийский и прамордовский языки из финно-волжского языка-основы выделились непосредственно (без промежуточного волжского языка-основы)».
Заметим, что в приведенной схеме разделения диалектного континуума отсутствуют промежуточные праязыки: в принципе, несмотря на разделение на три группы, каждый отдельный идиом здесь как будто бы восходит непосредственно к праязыку X. Однако ошибкой было бы полагать, что тем самым эта схема противоречит концепции генеалогического древа. Дело в том, что сам праязык, как и любой реальный язык, может члениться на взаимопонимаемые диалекты. Когда возникает политическая или какая-либо другая граница, препятствующая общению идиомов группы I и группы II, фактически образуется язык, состоящий из диалектов A, B и C, имеющих некоторый набор общих черт (инноваций), отличающих его от группы II и группы III. Если языковое развитие будет продолжаться и идиомы A, B и C будут все более отдаляться друг от друга, ровно этот язык (хотя и раздробленный изначально на диалекты) можно будет по праву считать праязыком языков A, B и C.
Таким образом, в любом случае мы можем изобразить соотношение между языками в виде генеалогического древа. Однако существенно помнить, что праязыки на этом древе могут быть монолитны, а могут быть изначально разделены на несколько отличающиеся друг от друга диалекты (это можно показать на ленточной схеме языковой дивергенции, предложенной в работе [Хелимский 1982]).
IV. Близкие диалекты в диалектном континууме, как и потомки одного праязыка, имеют общие черты. Поэтому необходимо уметь отделять общие черты, приобретенные в результате междиалектных контактов, от общих черт, унаследованных от общего праязыка или возникших в результате параллельного развития. Далеко не всякое сходство двух или более языков является следствием их происхождения от общего языка-предка.
Рассмотрим в качестве примера различие рефлексов велярных согласных в разных индоевропейских языках:
| Греч. | Лат. | Др.‑инд. | Рус. |
| | stigh(n | (до)стиг(аю) | |
| | gr | жур(авль), др.-рус. жер(авль) [ж 2. Восстановление 3. Переход протетического j в d или g. 6. Утрата окончания ‑s в ед. ч. м. р. 7. Утрата окончания ‑s во мн. ч. м. р. 8. Утрата возвратного местоимения. 9. Утрата редупликации в глаголе. 10. Утрата словоизменительного пассива. 11. Возникновение умлаута. 12. Утрата межзубных фрикативных. 13. Утрата n перед s. 14. Утрата n перед всеми глухими фрикативными. 15. Отпадение w и j в начале слова перед гласным. 16. Возникновение суффигированного определенного артикля. 17. Возникновение медиопассива. 18. Превращение инфинитива в существительное. 19. «Преломление» гласных. 20. Удвоение согласных в определенных позициях. 21. Палатализация и ассибиляция k, g перед передними гласными. 23. Утрата конечного n в словоизменении. 24. Верхне-немецкое передвижение согласных. 25. Возникновение тонального ударения. 26. Замена тонального ударения на глоттализацию. ВидеоКак нарисовать СЕМЕЙНОЕ ДЕРЕВО. Семейное дерево рисунок карандашом. Дерево семьи рисунокСкачать  Как составить родословное древо за 6 шагов | Как узнать историю своей семьи?Скачать  Глобальная цель поиска родословной. Зачем искать предков и делать родословное древо?Скачать  Кем были ваши предки из СССР | Родословное древо начинается с ЗАГСа | Генеалогия для начинающихСкачать  Как найти информацию о предках в социальных сетях?Скачать  Как красиво оформить родословное древо. Примеры.Скачать  Бесплатные программы для родословного древа | Генеалогия и поиск предков для начинающихСкачать  Как правильно составить генеалогическое древо? (27.05.14)Скачать  |
