Функционально-стилистическая характеристика английских поэтизмов и архаизмов
Поэтизмы и архаизмы относятся к книжно-литературной лексике/special literary vocabulary.
Поэтизмы (poet.) используются для поэтического стиля речи (классицизм, романтизм) и характеризуются высокой торжественной окраской. Так, в эпоху классицизма считалось, что существует особый поэтический стиль, для которого пригодны не все слова общенародного языка. В современном английском языке (далее а.я.), несмотря на отсутствие специального поэтического стиля, сохраняется слой лексики, который в силу ассоциаций с поэтическими контекстами имеет в постоянном коннотативном значении входящих в него слов компонент, который можно назвать поэтической стилистической окраской. Этот компонент устойчив и словари помечают его стилистической пометой poet., а лексикологи называют такие слова поэтизмами. Примеры поэтизмов:
Некоторые аббревиатуры также могут быть поэтизмами:
· Morn – morning; oft – often; even – evening…
Архаизмы/archaic words (arch.) – вышедшие из употребления слова, в том числе и поэтизмы:
Нельзя путать архаизмы и историзмы: у архаизмов есть синоним, оставшийся в языке; историзмы же обозначают исчезнувшие реалии и понятия и традиционно не воспринимаются как устаревшие:
· Falconet – легкая пушка
· Frontier – (Am.)граница, отодвигавшая колонистов на запад→frontier’s man
Стилистическая функция архаизмов:
1) функция стилизации (воссоздание эпохи)
16- Näy – no этим приемом часто пользовался W.Scott, но у него,
17в. Me thinks – I think как и у многих др., стилизация носит условный
характер, т.к. часто W.Scott описывает 12в., при
этом используя лексику 16-17в.в.
2) в поэзии архаизмы используются для придания торжественности, высокой тональности, приподнятости:
· I saw thee weep (Bairon)
· behold her – see her
Большое количество архаизмов встречается в языке юриспруденции, т.к. законы не менялись по 500-600 лет:
· hereby I promise – сим удостоверяю/настоящим обязуюсь
· hereto – к этому; herewith – при сем; thereof – из этого; aforesaid – вышеизложенное;
· hereinafter named – в дальнейшем именуемая
В парламенте сохранилось 2 архаизма: Aye и Näy.
3. Поэтическая лексика
§ 158.Поскольку в поэтической речи проявление индивидуального является одним из основных средств ее воздействия на читателя, говорить о едином поэтическом стиле было бы совершенно неправильно. Но не подлежит сомнению, что в словарном составе английского языка существует слой лексики, который по традиции используется почти исключительно в поэзии. Во всяком другом окружении эти слова представляются неуместными архаизмами, в поэтической же речи они создают впечатление торжественности, эмоциональности, приподнятости, ассоциируясь с другими поэтическими контекстами.
Большинство поэтизмов являются исконными английскими словами, стилистически размежевавшимися со своими литературными синонимами. Например, глагол toslayубивать вытеснен везде кроме поэзии своим общелитературным синонимомtokill. Такие же соотношения наблюдаются междуere-before,steed-horse,whilom-formerly.
Случается, что стилистическое размежевание происходит между вариантами одного слова. Так, нейтральным по стилю: evening,even,ever,morning,never,often,overв поэтической лексике соответствуют их сокращенные варианты:even,e’en,e’er,morn,ne’er,oft,o’er. Стилистически нейтральномуwind[wind] в поэзии соответствуетwind[waind).
В числе наиболее распространенных в XIXвеке поэтизмов можно назвать существительные:arrayобщий вид, одеяние, расположение, bowerкомната, brineсоленая вода, море, browчело, billowволна, casementокно, couchложе, firmamentнебо, floodрека, goreкровь, maidenдевушка, mainморе, tideпоток, море, warriorвоин, woeгоре.
Прилагательные: awearyусталый, desolate,dire,doleful,dolorousпечальный, унылый, fairпрекрасный, hapless,forlornнесчастный, loneодинокий, jocundвеселый, murkyмрачный, uncouthстранный, verdurousзеленеющий. Наречия:anonтотчас, ereпрежде, haplyслучайно, nighпочти, younderтам.
Слова fairиfullнередко встречаются в поэзии как наречия(совсем, очень) в архаических штампах:fullready,fullsorry,fullswiftly,fullwell. Наречиеfairсо значениемпрекрасно широко употребительно в народной поэзии.
Вся эта и ей подобная лексика приводится в словарях с пометой (поэтич.). Однако лексика современной поэзии все больше приближается к литературно-разговорной.
4. Разговорная лексика
§ 159.Разговорная лексика, об общих особенностях которой уже говорилось выше, подразделяется на: литературно-разговорную(literary colloquial, Standard English), фамильярно-разговорную (familiar-colloquial), просторечие (low colloquial), профессиональную лексику (professional words) и слэнг (slang).
Литературно-разговорная речь- это повседневная речь бытового и делового общения, наиболее близкая к нормам книжной речи, правильная грамматически и не содержащая ни жаргонизмов, ни диалектизмов. Именно этот тип речи и является предметом изучения для всех тех, для кого английский язык является языком иностранным.
Как составные глаголы, так и устойчивые словосочетания образуют существенную прослойку литературно-разговорной лексики и позволяют передавать очень разнообразные значения. О тех и других уже говорилось в соответствующих главах, поэтому здесь достаточно привести несколько примеров: catchup,catchbreath,catchcold,catchholdof,giveaway,givein,giveout,giveupи т.д.
Большая эмоциональность находит свое отражение в широком использовании междометий, модальных слов и частиц, а также образных слов и выражений.
В разговорной речи чаще, чем в литературе, встречаются аллитерирующие традиционные сравнения: asboldasbrassнахальный, asfitasafiddleв прекрасном состоянии, прекрасный, asrightasrainсовершенно правильный, asbusyasabeeочень занятый и т.д.
Синонимические или антонимические пары: goodorbadхудо ли хорошо ли, drunkorsoberтрезвый или пьяный, byfairmeansorfoulтак или иначе, fairandsquareчестно, freeandeasyнепринужденный, greatandsmallбольшой и маленький, highandlow люди всякого звания, highandmightyвысокомерный, thelongandtheshortofitкороче говоря, moreorlessболее или менее, rightandleftнаправо и налево, throughthickandthinрешительно, несмотря ни на какие препятствия. Эти и многие другие фразеологизмы имеют отчетливо выраженную разговорную стилистическую окраску. Для того, чтобы дать более полное представление о разговорных фразеологизмах следует привести еще несколько примеров:todroplikeahotpotatoпоспешно бросить, notsodustyне так плохо, tobeintwomindsколебаться, tomopthefloorwithsomebodyунизить кого-нибудь, inthelongrunв конце концов, tovanishintothinairисчезнуть, toshakeinone’sshoes«дрожать в башмаках», т.е.очень бояться, thedonkey’scarrotпустые мечты, toputone’sfootinвмешиваться.
В систему разговорной лексики входит также большое количество образований, которые по структуре своей являются законченными предложениями, каждый отдельный элемент которых ясно осознается говорящими, но эквивалентны лексическим единицам, поскольку они постоянно воспроизводятся в речи в готовом виде. Таковы прежде всего формулы вежливости и выражения благодарности: thankyou!It’s very kind of you! Thank you all the same! Ответы на благодарность: Don’t mention it; you are welcome; извинения: I am sorry; excuse me; I beg your pardon; ответ на извинение: it’s all right, no trouble at all; предложения пройти вперед: after you; please, go ahead; this way, please; просьбы повторить сказанное: I did not quite catch what you said. Разные формулы приветствий и другие выражения, такие как:Thereyouare!Here you are! Look here! You don’t say so! There is that (Это верно).
Изолированное yesс различными интонациями слышится постоянно, но не как ответ на вопросы, а как подтверждение того, что один из собеседников внимательно слушает речь другого.
Отрицательный ответ: I do not think so; I’d rather not; I wouldn’t know; I’m sorry but.
О том, что разговорный стиль речи может существовать и в письменной форме, свидетельствуют лексика и синтаксическая структура объявлений и рекламы, которые питаются стихией устной речи и, в свою очередь, оказывают на нее немаловажное влияние. Характерны следующие примеры:
§ 3. торжественно-возвышенная лексика и поэтический стиль
§ 3. торжественно-возвышенная лексика и поэтический стиль
Функциональный стиль — категория историческая: в разные эпохи развития английского языка и английской культуры выявляются различные стили. Так, в эпоху классицизма считалось, что существует особый поэтический стиль, для которого пригодны не все слова общенародного языка. Устанавливались особые нормы поэтического языка, касавшиеся выбора лексики (из которой изгонялось все грубое и «простое») и морфологических форм, и синтаксических конструкций. Поэтика классицистов была нормативной. Нормы «хорошего вкуса», идеалы прекрасного как благородного и разумного, изложенные в поэме «Поэтическое искусство» — главном произведении французского теоретика классицизма Никола Буало (1636—1711), были приняты и в Англии, хотя в Англии господство классицизма никогда не было так сильно, как во Франции. Те английские просветители, которые придерживались классицистической эстетики, стремились упорядочить языковые поэтические средства и развивали идеи Буало. Образно-эстетическая трансформация общенародного языка в поэзии была подчинена строгим канонам, назначение которых состояло в том, чтобы придать ему особую, соответствующую их поэтическим взглядам приподнятость и изысканность.
Одним из главных авторитетов в области литературного вкуса в Англии был Сэмуэл Джонсон (1709—1784), поэт, журналист, критик и лексикограф, автор первого толкового словаря английского языка. Пурист и моралист, он требовал строгого следования уже апробированным образцам во имя хорошего вкуса, разума и морали. В приведенном ниже стихотворении С. Джонсона «Дружба» можно проследить основные характерные черты высокого стиля. Стихотворение начинается с апострофы, т.е. приподнятого обращения, и притом не к человеку, а к абстрактному понятию — дружбе. Приподнятый тон создается с самого начала как этим обращением-олицетворением, так и последующим увеличением числа эпитетов и парафраз. Дружба называется и «даром небес», и «радостью и гордостью благородных умов», и «недоступным низким душам достоянием ангелов».
В соответствии с эстетическими нормами классицизма похвала дружбе выражена в обобщенной абстрактной форме. Типично обилие отвлеченных существительных: friendship, delight, pride, love, desire, glories, joy, life, mistrust, ardours, virtue, happiness. Прилагательные не только абстрактны, но в большинстве своем имеют в лексическом значении оценочный компонент, что соответствует общей дидактико-морализирующей тенденции С. Джонсона: noble, savage, gentle, guiltless, selfish, peaceful. У всех имен существительных, называющих людей, основным компонентом денотативного значения являются указания на моральные качества: villain, tyrant, flatterer. To же справедливо и для субстантивированных прилагательных: the blest, the brave, the just. Конкретные слова почти отсутствуют, а те немногие, которые все-таки употреблены, использованы метонимически и тоже становятся обобщениями: the human breast, the selfish bosom.
Friendship, peculiar boon of heaven,
The noble mind’s delight and pride,
To men and angels only given,
To all the lower world denied.
While love, unknown among the blest,
Parent of thousand-wild desires,
The savage and the human breast
Torments alike with raging fires.
With bright, but yet destructive gleam,
Alike o’er all his lightnings fly,
Thy lambent glorie’s only beam
Around the favorites of the sky.
Thy gentle flows of «guiltless joys,
On fools and villains ne’er descend;
In vain for thee the tyrant sighs,
And hugs a flatterer for a friend.
Directress of the brave and just,
O guide us through life’s darksome way!
And let the tortures of mistrust
On selfish bosoms only prey.
Nor shall thine ardours cease to glow,
When souls to peaceful climes remove;
What rais’d our virtue here below,
Shall aid our happiness above.
Логическое, метрическое и синтаксическое построения полностью соответствуют друг другу. Каждая строфа состоит из одного хорошо сбалансированного предложения, границы частей которого совпадают с концами строк. В соответствии с этим почти все строки кончаются знаками препинания: запятыми, двоеточиями, точкой с запятой, а каждая строфа — точкой.
Уравновешенности предложений способствует обилие эпитетов: raging fires, destructive gleam, lambent glories, guiltless joys.
Апострофа, т.е. обращение, снова используется в последней строфе, но в этом случае она сочетается с перифразой: дружба названа «руководительницей храбрых и справедливых». Все обращения выражаются через второе лицо единственного числа: thy glories, thy joys, thine ardours, for thee. Второе лицо единственного числа в эпоху С. Джонсона в обиходной речи уже не употреблялось и в поэзии получало возвышенную окраску.
В основе стихотворения лежит стилистическая фигура антитезы: дружба противопоставляется любви, которая рождает тысячи диких желаний и одинаково мучает дикарей и цивилизованных людей.
Большая часть лексики рассматриваемого стихотворения является возвышенной в силу возвышенности называемых понятий и общей приподнятости темы. Таковы слова, называющие дружбу, благородство, разум и т.д. Другие слова возвышенны по своим коннотативным значениям. Так, эмоции, вызываемые любовью, сравниваются с простым словом fire, а более высокие эмоции дружбы — с более возвышенным ardours, а радости дружбы — glories. Оба возвышенных слова — ardours и glories — романского происхождения и более абстрактны, чем их германские синонимы. Таких синонимических пар, где германское слово нейтрально в эмоциональном и стилистическом отношении, а романское характеризуется возвышенностью или торжественностью, можно привести немало. Сравните: descend — go down, guide — lead, cease — stop, aid — help, profound — deep, glory — fame.
Называя дружбу «даром небес», поэт употребляет редкое слово boon (благословенный дар), слово, этимологически связанное с древнеангл. ben (мольба).
Некоторые из встречающихся в стихотворении слов являются поэтизмами в том смысле, что вообще нигде, кроме поэзии, неупотребительны: o’er, ne’er1.
Для того чтобы представить себе сущность возвышенной лексики с лингвистической точки зрения, надо учесть, что абсолютные синонимы или абсолютно равнозначные варианты в языке сохраняются недолго: раз возникнув, они имеют тенденцию размежевываться семантически, причем более редкие имеют тенденцию к абстрагированию. В связи с этим интересно заметить, что ardours имеет только абстрактное значение (пыл страсти или пыл красноречия), в то время как синонимичное ему исконное fire многозначно и имеет как абстрактные, так и конкретные лексико-семантические варианты. Замечено при этом, что денотативное значение, имея более четко очерченные семантические границы, меньше подвержено изменениям, а коннотативное, напротив, дает большие возможности развития. Благодаря привычному употреблению в высоком стиле и частым сочетаниям со словами, означающими высокие понятия, часть слов получает в своих коннотациях торжественно-приподнятую окраску. Слова, употребительные в поэзии, ассоциируются с поэтическим контекстом и приобретают поэтическую стилистическую окраску. С другой стороны, именно эмоции требуют свежести и постоянного обновления лексики и ведут к установлению все новых и новых синонимов.
Поэзия современника С. Джонсона Томаса Грея (1716—1771) интересна для нас также как один из примеров той возвышенной лексики, которая составляет предмет данного раздела. Но она содержит элементы черт, получивших развитие только в дальнейшем, поскольку Т. Грей является предтечей европейского сентиментализма. Излюбленным жанром автора знаменитой «Элегии, написанной на сельском кладбище» были оды. Среди них одной из наиболее известных является «Ода на отдаленный вид Итонского колледжа» (1747).
Так же как только что разобранное стихотворение С. Джонсона, она начинается с апострофы. Это обращение к шпилям и башням Итона. Ниже приводится только начало оды, но и оно дает достаточно ясное представление о poetic diction.
Три первые строфы начинаются с обращения к башням, холмам, полям и, наконец, к Темзе. Используется архаическая форма местоимения второго лица множественного числа уе и особая, также приподнятая синтаксическая конструкция уе. spires. Лексика оды более образна и несколько более конкретна, чем лексика стихотворения С. Джонсона, и в то же время она еще более традиционно поэтична.
ODE ON A DISTANT PROSPECT OF ETON COLLEGE
Ye distant spires ye antique tow’rs,
That crown the wat’ry glade,
Where grateful Science still adores
Her Henry’s holy shade;
And ye, that from the stately brow
Of Windsor’s heights th’ expanse below
Of grove, of lawn, of mead survey,
Whose turf, whose shade, whose flow’ among
Wanders the hoary Thames along
His silver winding way.
Ah, happy hills! ah, pleasing shade!
Ah fields beloved in vain,
Where once my careless childhood stray’d,
A stranger yet to pain!
I feel the gales that from ye blow,
A momentary bliss bestow,
As waving fresh their gladsome wing,
My weary soul they seem to sooth,
And, redolent of joy and youth,
To breathe a second spring.
Say, Father Thames, for thou hast seen
Full many a sprightly race
Disporting on the margin green,
The paths of pleasure trace;
Who foremost now delight to cleave
With pliant arm thy glassy wave?
The captive linnet which enthral?
What idle progeny succeed
To chase the rolling circle’s speed
Or urge the flying ball?
Интерес поэта сосредоточен не на моральных принципах, а на красотах и прелестях природы и на тех чувствах и воспоминаниях, которые пробуждает в нем описываемый пейзаж. Отсюда, с одной стороны, слова — названия традиционных элементов пейзажа: glade, grove, lawn, mead, field, turf, hills, a с другой — слова и выражения, обозначающие чувства: adore, happy, pleasing, beloved, gladsome, feel the gales, bestow a momentary bliss, to sooth the weary soul.
Все эти слова имеют эмоциональные, и притом приятные, коннотации. Даже слово gale, которое в своем современном, почти терминологическом значении называет сильный, резкий, близкий к урагану ветер, в старинной поэтической лексике имело значение ветерок, легкое дуновение и относилось к аромату цветов, лесов и т.п. Слово turf с обычным значением дерн здесь синонимично слову grass, но grass лишено коннотации, нейтрально, a turf имело положительную эстетическую и эмоциональную окраску. Различие по сравнению с обычным словом у слова поэтического может быть не только семантическим, но и фонетическим, и морфологическим. Так, mead [mi:d] — поэтический вариант слова meadow [‘medou], a gladsome — поэтический вариант прилагательного glad (ср. darksome у С. Джонсона и современное dark). Подобным же образом слово disport (от старофранц. desport(er) — развлекаться) является поэтическим дублетом слова sport, сохранило префикс и первоначальное значение, но приобрело архаическую и поэтическую окраску.
Отрывок изобилует метафорами: шпили и башни «венчают» лужайку, они смотрят с величавого «лба» Виндзора, во второй строфе говорится о веселых «крыльях» ветра. Темза названа «седой» и олицетворяется с помощью местоимения his; в третьей строфе это олицетворение развернуто дальше: поэт обращается к реке и называет ее Father Thames.
Синтаксис характеризуется плавными развернутыми периодами, специальными конструкциями торжественных обращений (Ye distant spires. that crown. ) и восклицательными предложениями.
Морфологические формы архаичны: thou hast seen.
Поэтические правила распространяются на орфографию: гласная, которая нарушает счет слогов, хотя она и не произносится, заменяется апострофом: Tow’rs, wat’ry, th’ expanse.
Ода Т. Грея может служить примером классического поэтического стиля1.
В начале XIX века каноны поэтического языка, провозглашенные классицистами, были отвергнуты романтиками. Романтики отстаивали эмоционально-эстетическую ценность речевого своеобразия. Они стремились обогатить поэтический язык новой лексикой, черпая ее из разных источников. В. Скотт широко использует диалектизмы, Дж. Ките обновляет поэтическую лексику, вводя архаизмы, П.Б. Шелли находит новые выразительные средства в античной литературе, У. Вордсворт призывает отказаться от особого поэтичекого словаря и пользоваться в поэзии словами и формами живого разговорного языка.
Вопросы языка и стиля играли очень большую роль в литературной борьбе начала XIX века. Предисловие У. Вордсворта ко второму изданию его «Лирических баллад» (1800) было литературным манифестом, в котором он протестовал против условностей высокого стиля, указывая, что поэзия должна обращаться ко всем людям.
У. Вордсворта немало критиковали за примитивизм, стилизацию под язык «поселян», за то, что внимание к народной речи сочетается у него с идеализацией патриархального уклада сельского мещанства, за отождествление доступности с обыденностью. Тем не менее современные исследователи признают, что именно он предложил новую точку зрения на живую народную речь, его творчество сыграло немалую роль в расшатывании старого классического стиля. Подобно У. Вордсворту, Дж. Байрон способствовал освобождению языка поэзии от традиционной риторики А. Попа и С. Джонсона. П.Б. Шелли искал в общенародном языке расширение образных возможностей, которые могли бы передать читателю его эмоции, его отношение к действительности. Романтики отвергают классическое деление слов на пригодные для поэзии «возвышенные» слова с широким значением и непригодные «низкие» с узким значением. Они часто предпочитают пользоваться именно словами с узким значением, так как они позволяют создавать более конкретные ассоциации и тем сильнее воздействовать на эмоции читателя. Эмотивная функция, которой классицисты пренебрегали, выходит на первый план. Для классицистов отбор выразительных средств определялся жанром, для романтиков жанровый критерий теряет свою обязательность. Каждое выразительное средство, каждое слово или оборот расцениваются в зависимости от их пригодности для выражения данного чувства, данной идеи данного автора в данном контексте. Поэты стремятся теперь использовать разнообразные средства, в том числе и столкновение разностильных элементов. В «Паломничестве Чайльд Гарольда»
Дж. Байрона взаимодействуют и комбинируются фольклорные, архаические и классические элементы. Яркая выразительность обеспечивается спонтанностью и индивидуальностью речи. Канонический поэтический стиль становится помехой, и poetic diction перестает существовать.
Впрочем, надо признать, что стремление к сближению поэзии с живой речью, которое лучше позволяет поэту передать свои мысли и чувства читателю, и борьба против условностей поэтического языка, застывших образов, традиционных эпитетов, шаблонных фразеологизмов присущи не только романтическому периоду — они составляют постоянный элемент истории поэзии во все времена. Мы встречаемся с ними в любой эпохе. Что касается современной поэзии, то читателям известно, как настойчиво вводит в стихи прозаическую лексику Т.С. Элиот. В одной из своих критических статей он писал: «Установить точные законы о связи поэзии с разговорной речью невозможно. Каждая революция в поэзии имеет тенденцию быть возвращением к обиходной речи, а иногда и заявляет об этой тенденции. Такой была революция, которую провозгласил в своем Предисловии Вордсворт, и он был прав. Но такую же революцию произвели до него Олдхем, Уоллер, Денхем и Драйден, и такая же революция должна была прийти приблизительно столетием позже. Последователи революции развивают поэтическую речь в том или ином направлении; они полируют и совершенствуют ее; тем временем разговорная речь продолжает меняться и поэтическая речь оказывается устаревшей. Мы, вероятно, не можем себе представить, как естественно должна была звучать речь Драйдена для его наиболее тонко чувствующих язык современников. Никакая поэзия, конечно, не может быть тождественной тому, что поэт говорит или слышит в разговоре, но она должна находиться в таком отношении к разговорной речи его времени, чтобы читатель или слушатель мог сказать: «вот так я должен был бы говорить, если бы мог говорить стихами»1.
В современном английском языке, несмотря на отсутствие специального поэтического стиля, сохраняется слой лексики, который в силу ассоциаций с поэтическими контекстами имеет в постоянном коннотативном значении входящих в него слов компонент, который можно назвать поэтической стилистической коннотацией. Этот компонент устойчив, и словари помечают его специальной пометой poet., а лексикологи называют такие слова поэтизмами. В их число входят не только те высокие слова, которые признавались еще классицистами но и архаические и редкие слова, введенные в поэтический обиход романтиками.
Для того чтобы показать факт существования и использования поэтизмов в наше время, приведем юмористическое стихотворение Дж. Апдайка, который смеется над поэтессой следующей поэтическим канонам:
Видео
ЛЕКСИКА АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА - INTERMEDIATE УРОК 1. Английский язык. Уроки английского языкаСкачать
ЛЕКСИКА ДЛЯ ЕГЭ НА 100 БАЛЛОВСкачать
ЛексикологияСкачать
Два слова, которые все путают! QUITE vs QUIET - в чем разница? Английская лексика простоСкачать
INTERMEDIATE - КУРС - Лексика. Английский язык. Уроки английского языка для среднего уровняСкачать
Учите слова только в контексте! Самый эффективный метод изучения лексики!Скачать
